Павел Георгиевич Шорец — заслуженный тренер РСФСР

40 лет сохраняется мир на нашем континенте — срок для Европы невиданный. И подобное положение имеет место в первую очередь благодаря мирным инициативам нашего государства, мирной политики КПСС, ее ленинского Центрального Комитета.

Для нас, ветеранов войны, которых остается все меньше, непосредственных участников боевых действий, прошедшая война — это этап в жизни, оставивший неизгладимый след и в памяти, и в судьбе. И нам кажется, что было это и не так давно, потому что память сохранила все до самого незначительного события тех грозных дней войны, когда решалась судьба страны и нас лично.

Мы, комсомольцы 30-х годов, имели хорошую политическую закалку, обладали высоким чувством патриотизма, что и проявили в дальнейшем в боевых делах на поле боя, в подполье, в партизанском движении, на трудовом фронте в тылу.

Немаловажное значение в нашей победе сыграло и хорошее физическое состояние нашего поколения, вынесшего основную тяжесть войны. Еще школьниками многие полюбили физические упражнения, спорт. Помимо уроков физкультуры (я перед самой войной закончил среднюю школу в Ленинграде), мы занимались в различных спортивных секциях, очень часто выступали в многочисленных соревнованиях. Некоторые из нас выступали за сборные команды школы, а то и района. Особенно много мы играли в баскетбол, футбол, волейбол. За школу приходилось выступать по конькам, лыжам, гимнастике, хоккею с мячом, по стрельбе. Впервые, стартуя осенью 1940 г. в многотысячном легкоатлетическом кроссе в парке культуры и отдыха, я неожиданно для себя занял третье место на дистанции 10ОО м со временем 2 мин 47 сек., что было по тем временам хорошим результатом. Видимо, помогла хорошая лыжная подготовка.

Преподаватель физкультуры советовал мне поступить в инфизкульт. Но мое давнее желание стать военным моряком пересилило, и я отправил заявление с просьбой о приеме в Черноморское военно-морское училище в Севастополе. Меня влекло далекое Черное море. К окончанию школы пришел вызов, и на второй день войны весь класс провожал меня ночным поездом в Севастополь. Спустя два дня я уже был там, и для меня война началась 26 июня 1941 года.


Бомбежки, пожары, ночные дежурства, караулы — я окунулся во все это, стал очевидцем этих событий. Позже наше училище перевели в Ростов-на-Дону и, когда враг стал приближаться к нему, курсанты приняли активное участие в обороне города. В ноябре училище расформировали по отдельным бригадам морской пехоты. Нам, курсантам-первокурсникам, было присвоено звание старшин I статьи, я стал командиром отделения автоматчиков 83-й бригады морской пехоты. На Кубани мы готовились к предстоящим боям.

В конце декабря бригада прибыла в Темрюк и в новогоднюю ночь была высажена десантом на Керченском полуострове. Бои были трудными, но успешными, и враг был отброшен далеко на запад от Керчи. Затем два зимних месяца в обороне, в окопах, прикрытых лишь брезентом плащ-палатки. Спортивная закалка помогала нам переносить тяготы войны. В феврале началось новое большое наступление, наш взвод автоматчиков находился впереди основных сил, в танковом десанте. Приходилось выбивать фашистов из опорных пунктов, разгромили один из штабов, и к концу боя захватили одно из больших селений, где на западной окраине и заняли оборону.

Фашисты пошли в контратаку. В чистом поле, подпустив гитлеровцев на 150—200 м, мы из своих автоматов ППШ открыли такой огонь, что уложили в землю всю наступавшую цепь, а оставшихся в живых и успевших закопаться в землю продержали до наступления темноты. У одного из наших товарищей оказалась винтовка, из которой он вел более точный и эффективный огонь, чем из наших автоматов. Это на меня произвело такое большое впечатление, что я здесь принял решение стать снайпером. Но это было потом. А пока приходилось совершать вылазки, уничтожать огневые точки противника, осуществлять связь между подразделениями, участвовать в боях местного значения.

Приходилось бывать в очень сложных ситуациях, под бомбежками, минным и артиллерийским огнем. Нас расстреливали с самолетов били по нас снайперы. Война была жестокой и беспощадной. Вокруг, в ближайшем окружении, гибли десятки и сотни товарищей, особенно в период наступлений и отступлений. Был ранен, контужен. Чудом остался жив, когда фашистский танк с близкого расстояния расстреливал нашу небольшую группу после уничтожения огневой точки. Рядом со мной погиб мой друг Володя Панин, мужественный парень, ранее отличившийся в боях. Его сразила пуля вражеского снайпера, когда он перебегал в соседний окоп, чтобы прикурить цигарку... За три месяца боев от нашего взвода осталось лишь четыре человека из начального состава.

В мае 1942 г. с ожесточенными боями и большими потерями наши части отошли с Керченского полуострова на Кавказ. На Новороссийской военно-морской базе были созданы курсы снайперов, куда я записался не раздумывая. А осенью нам уже представилась хорошая возможность показать себя в деле. Фашистские войска в летнем наступлении 1942 г. на южном фланге дошли до Новороссийска, заняв весь город, исключая его северную окраину с расположенными на них крупнейшими цементными заводами. Вот на этих заводах и продолжалась моя дальнейшая боевая биография. Огневые позиции мы, снайперы, занимали в брошенных квартирах, в заводских помещениях. Иногда залезали в заводские трубы, откуда была очень хорошо видна вражеская оборона. Но ...обнаруженные сразу же подвергались орудийному обстрелу, и лишь заранее подготовленные для спуска пожарные шланги спасали нас. Ряд моих друзей были ранены, а некоторые и погибли. Через неделю-две мы меняли дислокацию. «Охотились» за немецко-румынскими оккупантами и в горах Кавказа, на его перевалах. Здесь однажды забрел на минное поле и еле-еле из него выбрался...


Через месяц после высадки морского десанта на Малую землю батальона Цезаря Куникова нашу группу снайперов направили туда же. Это было время многочисленных боев местного значения, контратак, и у нас было много «работы». Мы выжидали удобный момент и умело его использовали, особенно тогда, когда у немцев начиналась паника при наших артобстрелах или вылазках. Конечно, и здесь было сложно остаться живым. Однажды в небольшую землянку, в которой я спал, при ночном обстреле из больших шестиствольных минометов -произошло прямое попадание. Когда я пришел в себя то увидел чистое небо над головой и звезды. Оказывается, крышу землянки разнесло и чудом меня не придавило покрытием из бревен. Отделался контузией и не совсем легким испугом... А когда мы уходили на судах на Большую землю после выполнения задания, нас в море перехватили вражеские бомбардировщики, жестоко бомбили и расстреливали из пулеметов, под пулями которых погиб мой товарищ Вася Ходырев. Нас спасли вовремя прилетевшие наши истребители. Днем мы попали под бомбежку, находясь уже в бане... Но тоже пронесло. А вечером был знаменательный день — большой группе черноморцев, в том числе и мне, вручили ордена. Такова была наша судьба. Еще утром под обстрелом вражеской артиллерии и минометов мы помогали грузить раненых на мелкий каботажный флот, в море висели на волоске от смерти, а вечером получали ордена...

Наша группа снайперов успешно действовала в летнем наступлении 1943 г. на Кубани, когда был разгромлен так называемый непроходимый фашистский голубой вал.

9 мая 1945 г. весь советский народ с великой радостью встретил известие о победе. Мне выпала большая честь в составе сводного полка Военно-Морского Флота участвовать в Параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве.

Пока нет комментариев, смелее!