Михаил Паршин — мастер спорта, капитан команды «Слава»

С овальным мячом я познакомился в 12-летнем возрасте. Так что мой регбийный стаж исчисляется уже почти 13 годами. Сейчас, с высоты прожитого, когда я стал капитаном одной из ведущих наших команд «Слава» и игроком сборной страны, вижу, что в регби можно и нужно начинать играть в более раннем возрасте. Но в то время не было ни соревнований на приз «Спортивных игр», «Золотой овал», ни турнира на приз «Пионерки».

Пришел к нам в класс паренек, уже игравший в команде старших юношей МАИ, и сказал: «Кто хочет в регби — в зал». А маевцы зимой тренировались в нашем школьном зале. Первым моим тренером стал Валерий Храменков, потом работавший со сборной юниоров страны. Занимались с нами, мальчишками, и игроки команды мастеров Юрий Сигаев и Евгений Кожин, грамотные, думающие тренеры.

Вкус первой высокой награды мне довелось узнать уже в команде мальчиков МАИ, когда мы выиграли первенство столицы (8x8). Рано поджидало меня и первое серьезное испытание. В 1974 году вся детская секция МАИ перешла во вновь образованную ДЮСШ Второго московского часового завода Там оказался такой наплыв ребят, да еще старше меня на год-два, что, казалось, пробиться в состав невозможно.

Но Юрий Сигаев подхлестнул: «Дело чести — пробиться». Взыграло самолюбие подростка, я стал полностью выкладываться на тренировках. Увидев как-то мои захваты, тренер юношей «Славы» Владимир Некрасов сказал: «Попробуй сыграй на месте замыкающего (№ 15)».

«Должность», что и говорить, ответственная — последний рубеж, позади тебя только ворота. Но дело у меня пошло, и в команде старших юношей я стал уже капитаном. На такой же пост меня выбрали и в сборной юниоров страны, когда мы ехали в 1978 году в Италию на свой чемпионат Европы. Итогом поездки стали бронзовые медали. По возрасту я смог выступить и на следующем юниорском чемпионате континента — в Португалии, сумев поменять свою медаль на более ценную — серебряную.

В том же году дебютировал и в команде мастеров «Славы». И также на месте замыкающего. Совмещать учебу в Первом московском индустриально-механическом техникуме, в который я поступил после ПТУ, с выступлениями в команде мастеров было нелегко. Тем не менее дебют мой оказался как нельзя более удачным — мы стали чемпионами СССР.

Старший тренер команды Эдгард Амаякович Татурян решил, что в «веере» принесу ббльшую пользу, чем на последнем перед воротами рубеже. Для крайнего трехчетвертного, где нужна очень высокая скорость, я был тяжеловат — при росте 180 см весил 94 кг. Зато для центрального защитника эти данные оказались как раз в норме. Так окончательно определилось мое игровое амплуа, и я надел рубашку с номером 12 игрока, занимающего центральный рубеж обороны, первым встречающего атаки противника и выполняющего к тому же диспетчерские функции.

Центральные защитники № 12 и 13, блуждающий полузащитник № 10 занимают в центре оборонительных построений команды узкий, в 2—2,5 м, фронт. Задача их — преградить путь «вееру» противника и взять под плотную опеку его игроков под теми же номерами. Поначалу мне не всегда удавалось это делать вовремя. Но потом это набегание на «веер» противника стало получаться.


Очевидно, это заметили и тренеры сборной СССР, пригласив меня в ее состав. В прошлом сезоне я отыграл в сборной все ее матчи именно на месте центрального защитника. Партнеры же в сборной у меня частенько менялись. Удачнее всего взаимодействовали мы с «десяткой» из киевского «Авиатора» Олегом Слюсарем и № 13 из ВВА имени Гагарина Юрием Карпухиным. Этот мастер высокого класса из-за травмы рано закончил выступать и сейчас назначен тренером СК «Фили».

Как формируется центр защиты в регби? Почему в нем такое видное место отводится блуждающему полузащитнику, у которого, казалось бы, достаточно обязанностей и при розыгрыше схватки? Дело в том, что он как раз и является связующим звеном между схваткой и разворачивающимся после нее «веером» своих трехчетвертных.

О развороте «веера» мы условливаемся заранее. Так же, как о комбинациях, помогающих это сделать. Готовим, скажем, комбинацию под условным названием «два креста». Крайний трехчетвертной (это может быть № 11 или № 14 в зависимости от того, на каком — правом или левом — фланге разворачиваются события) входит в линию перед полузащитником № 10. Тот начинает скрестное перемещение с ним, позади него. То же делает и центральный защитник, только впереди крайнего. Последний же принимает решение, кому из двух партнеров отдать мяч. Впрочем, они могут и не получить паса. В ходе комбинации в «веер» включаются замыкающий и второй центральный защитник, так что крайний может сделать передачу и кому-то из них.

В другой комбинации участвуют оба центральных защитника. Тот же полузащитник № 10 идет поперек поля, № 12 делает о ним широкое скрестное перемещение, № 13 выполняет короткий «крест». А мы трое начинаем разворот «веера» на третью линию схватки, чтобы подключить ее игроков в «веер» либо послать их в прорыв. Во втором случае нападающие атакуют до завершения попытки или завязывают новую произвольную схватку — «мол», «рак».

При последнем продолжении полузащитник № 10 решает в зависимости от ситуации — влево или вправо от схватки перестраиваться нам, центральным защитникам. В этой же стороне к нам пристраиваются замыкающий и крайний трехчетвертной. «Веер» — готов к развороту до самого завершения атаки, то есть попытки занести мяч в зачетное поле противника.

Если полузащитник № 10 где-то замешкается и противник уже накрывает наш «веер», на авансцену выступает центральный защитник № 12. Он входит в тесный контакт с игроком противника, задерживает у себя мяч и завязывает в этом месте произвольную схватку — «мол». В этом случае центральный защитник выступает еще в одном качестве — как игрок третьей линии схватки. Вот тут-то мой приличный вес играет мне на руку.


Взаимодействие с другим центральным защитником зависит от наших взаимопонимания и сыгранности. Каждый из нас может, например, без слов, лишь мячом показать партнеру, и тот поймет, что следует разыграть «крест».

Поскольку центральному защитнику частенько приходится играть ногой, на тренировках следует побольше работать над такими ударами. Я делаю это обычно в паре с № 13 или № 10. Сколько ударов выполнять на каждой тренировке — зависит от степени подготовленности игрока. В любом случае пробивать можно лишь до появления первых признаков усталости, пока тебе каждый удар в радость, пока ты его чувствуешь. И ни в коем случае не допускать, чтобы тебе это занятие надоело.

Бить по мячу надо так, чтобы он летел «ракетой», то есть не кувыркался, а вращался вокруг собственной оси. Тогда он и пролетит дальше, и удар будет точнее. Не получается поначалу — не отчаивайтесь. Продолжайте тренировать удары, пока мяч начнет попадать точно на то место, куда вы задумали.

При выполнении удара мяч не следует поднимать высоко, а держать его где-то на уровне пояса или даже чуть ниже. Но самое главное — не надо его подкидывать, как делает это, скажем, футбольный голкипер при выбивании мяча от ворот. Следует просто, разжав руки, выпустить его и ударить, вытянув носок, по боковой поверхности мяча полуподъемом. В самый момент удара чуть-чуть подкрутить мяч. Тогда он и полетит «ракетой».

Приходится мне пробивать и так называемые дроп-голы, то есть удары по мячу после его отскока от земли. Эти удары производятся по воротам противника, с его половины поля. Иногда они носят характер тактического приема и задумываются заранее. Выполняет их тот игрок, у кого больший резерв времени и пространства. Частенько же дроп-гол пробивают экспромтом, его диктуют условия, необходимость.

Скажем, противник захлестывает наш «веер». Полузащитник № 10 без промедления отдает мяч мне, и я наношу удар, руководствуясь принципом: «Лучше рискнуть не забить, чем расстаться с мячом, не сделав попытки забить».

Дроп-гол может выполняться и с места, но чаще всего с ходу — при разбеге удар получается сильнее. Принимаешь пас, отрабатываешь мяч, беря его поудобнее двумя руками за середину, выпускаешь его так же без подбрасывания. Ударившись боком оземь, мяч подскакивает, и в этот момент наносишь по нему удар.

У меня результативные удары по воротам получаются метров с 22. Но есть игроки, у нас в «Славе», например, Валерий Игнатьев или Андрей Баринов, которые могут прицельно пробить и метров с 40.

К дроп-голу прибегают иногда и при розыгрыше мяча на своей 22-метровой линии. Это нечто вроде свободного удара после того, как противник забил мяч на нашу зачетную линию. Здесь дроп-гол является как бы способом введения мяча в игру, началом перехода в атаку. Мне, как центральному защитнику, в таких случаях выполнять его приходится редко, это является прерогативой замыкающего или полузащитника № 10.


Так же нечасто центральный защитник сам делает заносы в зачетное поле противника. Тут он больше действует как дирижер, распасовщик, старается вывести на занос кого-то из крайних трехчетвертных, обычно самых быстрых игроков в команде. Но если уж события разворачиваются в непосредственной близости от «зачетки» противника, тут центральному защитнику грех было бы не попытаться и самому сделать занос.

У нас в клубе есть даже комбинации, специально наигранные под меня для таких случаев. Мы называем их рассчитанными на пробой обороны противника. Суть их в том, чтобы вывести меня между №№ 12 и 13 команды соперников. В таком рывке захватить меня трудно.

В «Славе» такие комбинации успешно получаются у меня с Павлом Берзиным. В сборной мне удавались заносы в матчах чемпионата Европы с командами Италии и Марокко. Если первый был выполнен, так сказать, в индивидуальном порядке — так я отметил свой дебют в сборной, то второй явился как раз следствием наигранной комбинации.

Правда, по логике вещей мяч, шедший по «вееру», мне следовало отдать партнеру — второму центральному защитнику. Я же, увидев просвет в оборонительных порядках противника, пробился между его игроками № 13 и № 14 и приземлил мяч в «зачетке».

Пока нет комментариев, смелее!