Возвращение Вагиза Хидиятуллина в «Спартак»

В двенадцатом номере журнала мы уже представили коротко Вагиза Хидиятуллина, воспитанника ростовской спортшколы, игравшего ключевую роль в составе юниорской сборной Советского Союза, одержавшей в 1977 году победу на первом чемпионате мира в Тунисе. Он занял тогда ведущие позиции в основном составе московского «Спартака» и в первой сборной страны. Подкупали его элегантная и вместе с тем жесткая манера ведения игры, расчетливость не по годам и природная смелость, умение взять все на себя, зажечь партнеров, способность одинаково полезно действовать в линии обороны и на острие атаки.

Всем совершенно ясно, что обрел себя Хидиятуллин в «Спартаке», а потерялся, уйдя из этого клуба.

Он вернулся. Сначала — в «Спартак». Когда же из Мексики приехала сборная и ее тренеры стали выяснять, кого из неездивших на чемпионат мира можно привлечь в главную команду страны, первым в списке оказался Хидиятуллин.

Состоялось ли полное возвращение?

— Футбольное братство существует, — говорит Хидиятуллин. — Без малого десять лет прошло с тех пор, как мы выиграли в Тунисе и разбежались по разным клубам. Но остались самые добрые отношения со многими из ребят и прежде всего с Володей Бессоновым и Андреем Балем. Встречаемся мы редко — два раза в год на поле, а с Володей, как и в молодые наши годы, еще и в сборной. У нас схожие судьбы. Я знаю, как переживал за меня Володя Бессонов, когда я фактически исчез с футбольного горизонта: травма серьезная, лечение, первая лига. Самого его травмы буквально преследовали. Иногда, когда наблюдал с трибуны, как его бьют, хотелось выскочить на поле и дать сдачи обидчику.


Теплота наших отношений позволяет нам быть джентльменами на поле по отношению друг к другу.

— Послеспартаковский, вернее, междуспартаковский период для Хи-диятуллина — что это такое? Ведь для большинства любителей футбола, радующихся сейчас его возвращению в «Спартак» и достаточно высокому уровню игры, период этот был периодом полного отсутствия информации о Хидиятуллине. Понятно, бередить душу воспоминаниями об этом не совсем приятно, но...

— Действительно, это — заноза в сердце, есть такое. Жалко времени упущенного, его не вернешь.

Винить, естественно, могу только себя самого, и жаль, что не оказалось тогда рядом человека, который мог бы сказать: что ты делаешь, одумайся! Мне бы пойти тогда на маленький компромисс, нет, не с совестью, а просто немного приструнить свою гордыню. Я же из-за неосторожно брошенных тренером слов закусил удила: уйду и все, посмотрим, кто без кого обойдется. Выяснилось сразу: я намного больше нуждался в «Спартаке», чем «Спартак» во мне. Понял я это в первые же месяцы пребывания в другой команде, хотя внешне все складывалось вроде бы неплохо. Я играл, перед испанским чемпионатом был включен в сборную, и только травма буквально накануне отъезда помешала мне поехать в Испанию. Это было своего рода наказанием за опрометчивый поступок — судьба так распорядилась.

Да, внешне все было в порядке, но окружение на поле и вне его было не то. И игра — не та. Такое состояние, будто уехал далеко и неизвестно, вернусь или нет. Ностальгия по «Спартаку», в котором стал человеком, по людям, с которыми был рядом, по болельщикам, верившим в меня, все время давала знать о себе.

Во Львове, где в результате оказался, до меня доходили разговоры о том, что закончился Хидиятуллин как игрок, доживает в первой лиге отпущенный ему для футбола срок. Злость охватывала от таких разговоров. На себя. И появилась цель, которая помогла не «сломаться», — доказать всем и себе в том числе, что выбьюсь, пробьюсь, заиграю. Честно сказать, пораженческих настроений у меня никогда не было, во Львове я знал, что вернусь в высшую лигу и только в «Спартак». Время еще раз подтвердило, что «Спартак» без меня прожить может, а я без него — нет. Не дай бог кому-либо испытать то, что испытал я, когда сидел на трибуне Лужников и наблюдал за игрой спартаковцев.


— В возвращении спустя пять лет есть два, надо полагать, аспекта — моральный и чисто футбольный. Было ли это похожим на возвращение «блудного сына» — повинился, возьмите меня обратно? И как проходило привыкание к высшей лиге?

— Тяжелым возвращение я бы не назвал. С ребятами — спартаковцами контакт постоянно сохранялся, душой я всегда был с ними и потому вошел в команду, будто и не расставался с ней. Приняли меня.

Конечно, Львов это одно, а «Спартак» и высшая лига — другое. Нужно было прежде всего поднять свое функциональное состояние на должную высоту. Место в основном составе мне никто не гарантировал, и нужно было пробиваться самому, трудом. Вначале меня подпускали минут на пятнадцать, а то и меньше. Лишь во время сборов в Болгарии, когда спартаковские сборники уехали, я понял, что уже на подходе к основному составу. Первый же матч полностью провел 27 апреля в Киеве — тяжелейший матч против блестяще игравших в сезоне динамовцев. Этот день можно считать датой моего окончательного возвращения в «Спартак» — так я для себя, во всяком случае, считаю.

...Очевидцы свидетельствуют о яростных, с полной самоотдачей тренировках Хидиятуплина в «Спартаке». Что же касается универсализации, то он и раньше готов был сыграть на любой позиции ради пользы дела — задним центральным защитником, персонально, как говорят, «по игроку», опорным полузащитником, выдвинутым вперед хавбеком. В отборочном матче чемпионата Европы осенью прошлого года в Париже с французами, через полчаса после начала встречи Хидиятуллин вышел на совсем уж непривычное для себя место, заменил игравшего правым защитником травмированного Бессонова и отлично справился с новыми обязанностями: согласно стенограмме матча не только уверенно контролировал правую зону, но и участвовал в создании ряда запомнившихся атак сборной СССР, покорившей в тот вечер французскую публику.

Строки из летних записей в блокноте, когда сборная играла в Мексике, а чемпионат страны шел своим чередом: «Уверен в последних матчах Хидиятуллин. Он немолод, его ровесники — на первых ролях в сборной, но пропущенное им в силу ряда причин в высшей лиге Хидиятуллин пытается наверстать достойным подражания упорством, и хочется пожелать ему преуспеть в этом. Во всяком случае, можно предположить, что после возвращения спартаковской четверки из Мексики Хидиятуллин займет одну из ключевых позиций в середине поля, чем. несомненно, увеличит как атакующие, так и оборонительные возможности «Спартака».


— Самым удивительным для меня в середине лета, — рассказывает Хидиятуллин, — стало приглашение в сборную. Не мог поверить в это. Волновался и переживал страшно.

— В свое время была поставлена цель — возвращение в «Спартак». Какова цель сейчас?

— Наверстать в короткое время со своей командой — я великий ее должник — то, что было упущено в предыдущие годы. Мне исполнилось 28 лет, немало для футбола, осталось чуть-чуть. За эти «чуть-чуть» мечтаю стать со «Спартаком» чемпионом страны и приложить все силы для того, чтобы сборная как можно успешнее выступила в чемпионате Европы.

— Молодого Хидиятуплина сопровождал «вагон» желтых и красных карточек...

— Ну, так уж и вагон? Хотя, по правде, многовато их было —результат мальчишества. Мог и мяч отбросить в сердцах, и судье наговорить такого, что у самого потом уши вяли, и, разозлившись на кого-то, забыв обо всем, гоняться за обидчиком по полю. Сейчас этого нет. Все нарушения — чисто игровые, без этого вряд ли можно обойтись. Не всегда справедливы и судьи. Убило меня удаление с поля в московском матче с «Тулузой». Несколько десятков раз смотрели предшествовавший этому эпизод, предвзято смотрели, предвзято в отношении ко мне, и никто не усмотрел в моих действиях достойного красной карточки наказания.

— А что дома, Вагиз? Ведь не футболом единым...

— Дома все в порядке. За время отсутствия в «Спартаке» встретил любимого человека — Светлану. Растут двое мальчишек — Валерке скоро шесть, а Максиму чуть более двух лет. Когда матч показывают в записи, и я уже дома, Максим никак не может понять, почему папа и там, в экране телевизора, и здесь — рядом на стуле...

Валерий Лобановский, старший тренер сборной СССР, считает, что Хидиятуллин — один из самых современных игроков нашего футбола.

Возглавляющий «Спартак» Константин Бесков со свойственной ему требовательностью утверждает, что Хидиятуллин играет пока на семьдесят процентов того, что он может.

Никита Симонян воскликнул однажды в разговоре о том, что трудно опознать многих игроков, если выпустить их на поле в футболках без номеров: «Но ни с кем не спутаешь Вагиза!»

Пока нет комментариев, смелее!