Экскурсия по олимпийским объектам Лос-Анджелеса

На фотографии, которую прислали мне американские коллеги-журналисты, вся наша маленькая группа: Игорь Тер-Ованесян, Тамара Быкова, Мария Пинигина, Любовь Турина, Геннадий Авдеенко, Александр Трощило, Николай Киров и автор этих строк. Мы стоим в центре футбольного поля, а вокруг нас круто поднимаются вверх трибуны «Колизеума».

Смотрю на фотографию и вспоминаю тот февральский день, когда хозяева — сотрудники газеты «Лос-Анджелес тайме» — организовали нам экскурсию по нескольким олимпийским объектам. В первую очередь, естественно, всем хотелось увидеть «Колизеум» — стадион, который должен был принять легкоатлетический турнир Олимпийских игр-84.

Помню неблизкую дорогу: мы то мчались по автостраде, то застревали в автомобильных пробках. За окнами толпились фанерные домики Уоттса — негритянского гетто Лос-Анджелеса, одного из самых бедных районов и самого, пожалуй, взрывоопасного: здесь не раз вспыхивали расовые волнения. «Колизеум» — в сердце негритянской части Лос-Анджелеса.

Уже тогда, в феврале, в Лос-Анджелесе была накаленная обстановка. Поднимали голову разного рода антисоветские и антиолимпийские группки и организации, мы читали в местных газетах сообщения о провокационных сборищах, о том, что коалиция «Запретить Советы» готовится провести во время Игр разнообразные антисоветские акции. Но еще была надежда, что власти США предпримут необходимые меры для обеспечения надлежащего спокойствия, безопасности участников и гостей Олимпиады. Хотелось верить, что в Белом доме восторжествует здравый смысл, антиолимпийские выходки будут пресечены. Увы, верх взяли имперские амбиции, олимпийские идеалы оказались преданными забвению, и в результате Национальный олимпийский комитет СССР был вынужден принять решение о неучастии спортсменов Советского Союза в Играх XXIII Олимпиады.

Но тогда, в феврале, была еще вера, что на Играх утвердится нормальная обстановка. Мы приближались к «Колизеуму», и наш водитель и гид — репортер Рэнди Харви рассказывал нам о стадионе, сыпал данными и фактами. Мы узнали, что «Колизеум» был построен в 1923 г., что во время Олимпийских игр 1932 г. здесь проходили соревнования сразу по шести видам спорта, что, наконец, самая большая аудитория в «Колизеуме» — 120 тыс. человек собралась в 1945 г.: приветствовать американских солдат, только что вернувшихся с полей второй мировой войны. Трибуны были рассчитаны на 100 тыс.


Подумать только: тогда, в сорок пятом, воины рассказывали о подвигах союзников — советских солдат, а в восемьдесят четвертом в «Колизеуме» планировалось проводить антисоветские манифестации. Уже упоминавшаяся коалиция «Запретить Советы» подготовила сотни тысяч провокационных листовок, были выпущены значки «Убей русского!»...

А потом мы сами увидели стадион, вышли на трибуны, спустились на поле. Стояла прекрасная погода, в феврале было даже жарковато, на небе ни облачка, и реконструированный «Колизеум» совсем не казался стареньким. Покрытие дорожек и секторов, кстати, тоже новое: в прошлом году здесь на только что уложенном рекортане проходил матч легкоатлетов США и ГДР. Тогда покрытием атлеты остались недовольны, оно было слишком жестким. Теперь, по утверждению американских специалистов, дорожки стали более быстрыми.

Возможно, на Играх будут и рекорды. Но не в том количестве, как думали раньше. Отсутствие на Играх представителей ведущих легкоатлетических держав, прежде всего СССР и ГДР, без сомнения, скажется на спортивном уровне соревнований в целом и легкоатлетического турнира в частности. И действительно: разве же это настоящие Игры, если не будет Ярмилы Кратохвиловой и Мариты Кох, Тамары Быковой и Хайке Дауте, Удо Бейера и Сергея Литвинова, Здислава Хофмана и Рамоны Нойберт, Сергея Бубки и Татьяны Ка-занкиной, многих и многих других — тех, кто сверкал на легкоатлетическом небосклоне все последние годы.

Будут в Лос-Анджелесе и такие трудности, как жара и смог. Об этих двух факторах нам еще в феврале говорили многие. Запомнился разговор с чемпионом мира ирландцем Имоном Когленом (он в те дни находился в олимпийской столице). Имон был настроен пессимистически:

— Нам всем будет трудно. Если даже сейчас, зимой, в полдень дышать нечем, то что же будет в августе?

Там же, в Лос-Анджелесе, прочитали в одной из газет заявление другого чемпиона мира, австралийца Роберта де Кастеллы, который протестовал против намерения организаторов назначить время старта марафонцев на ранний вечер, когда уровень смога наиболее велик.


Кстати, у «Колизеума» вопреки олимпийским традициям нет разминочных полей. Разминаться атлеты должны на стадионе Южно калифорнийского университета, где расположена одна из трех Олимпийских деревень. Невысокие здания студенческих аудиторий и общежитий (в Лос-Анджелесе здания даже в десять этажей, в общем-то, наперечет: здесь зона повышенной сейсмической опасности), группы деревьев, скромный стадиончик без трибун.

Побывали мы и в другой деревне — Лос-Анджелесского университета. В его общежитиях предстояло бы жить советским спортсменам. Холмы вокруг общежитий уже сами по себе создают трудности для обеспечения безопасности во время Игр. Тем более что в центре студенческого городка расположен учебный ядерный реактор.

Мы познакомились и с некоторыми другими олимпийскими объектами. Признаться, ни велотрек, ни бассейн не произвели впечатления: до московских им далеко. И велотрек и бассейн — открытые. Кроме того, в бассейне нет разминочной ванны, а у велотрека асфальтовое покрытие, которое вдобавок потрескалось.

А вот что запомнилось, так это бесконечные дороги. Для того чтобы добраться, к примеру, от «Колизеума» до помещений Лос-анджелесского университета, нужно потратить как минимум час. На самом же деле времени на дорогу пришлось бы тратить еще больше: даже на самых широких автострадах движение чрезвычайно напряженное.

Мы пробыли в Лос-Анджелесе всего несколько дней. Но уже тогда поняли: среди многочисленных олимпийских проблем города основными были транспорт, смог, безопасность. Первые две из них решить силами организаторов было невозможно. Последнюю не пожелали решить американские власти...

Пока нет комментариев, смелее!