Мальцева Софья Васильевна — пионер нашего тенниса

Имя Софьи Васильевны Мальцевой стало легендой при жизни. Заслуженный мастер спорта, победительница первенства Москвы 1918 года и Всесоюзной спартакиады 1928 года, трехкратная чемпионка Советского Союза — вот основные вехи ее спортивной биографии. Сейчас Мальцевой 91 год, но она по-прежнему энергична, жизнерадостна. Регулярные посещения занятий группы «Здоровья» — лишнее свидетельство того, что для нее физкультура и спорт не дань моде, а образ жизни. Софья Васильевна — одна из пионеров нашего спорта. Поэтому сегодня мы с полным основанием можем сказать: история советского тенниса начинается с С. В. Мальцевой.

За финальными поединками главного форума мирового тенниса — Уимблдонского турнира я слежу по телевидению. В перерывах между геймами телекамера блуждает по трибунам, выхватывая крупным планом лица возбужденных зрителей. Среди них немало знаменитостей. Вот 20-кратная победительница Уимблдонского турнира американка Билли-Джин Кинг. Энергично жестикулируя, непоседа Кинг, по-видимому, пытается доказать что-то своему собеседнику. Смена кадра. Теперь на экране степенный австралиец Фред Столле — «неудачник Фред», как окрестила его в свое время зарубежная печать. Бедолаге Столле и впрямь не повезло: в шестидесятые годы он умудрился проиграть три одиночных уимблдонских финала кряду. А вот пожилой господин с аккуратно зачесанными назад волосами и неизменным галстуком «бабочка». Лицо господина показалось мне знакомым. Впечатление такое, что я не только где-то встречалась с ним. но даже беседовала. Напрягаю память. Ба! Да ведь это же легендарный француз Анри Коше — неоднократный чемпион Уимблдонского турнира конца двадцатых годов. Тот самый Коше, который в тридцатые годы не раз посещал нашу страну, щедро делился своим богатым опытом с нашими теннисистами, оставив о себе добрую память. Коше, пожалуй, первым из видных зарубежных мастеров ракетки поверил в наш теннис, предсказал ему успехи в будущем. поддержал нас и словом, и делом.

Сколько же Коше сейчас лет? Кажется, он на шесть лет моложе меня. Значит 85. Ну, это еще не возраст. Да и держится Анри пока молодцом. Говорят, на балу в честь победителей Уимблдона-85 Коше видели бодро вальсирующим. Тогда я не знала, что видела Анри в последний раз. Спустя несколько месяцев его не стало.

Когда Коше блистал на наших кортах. я уже доигрывала в большом теннисе последние годы. А приобщилась к мячу и ракетке в далеком 1910-м. В ту пору наша семья жила в Петровско-Разумовском. Сейчас это обжитой, благоустроенный район столицы в нескольких минутах ходьбы от станции метро «Динамо», а тогда — окраина. Семья у нас была, как говорят теперь. спортивная: мои братья играли в городки, в лапту и «чижик». Старалась не отставать от них и я. Позднее увлеклась бегом, футболом, прыгала в длину. Отец поощрял наши спортивные увлечения и соорудил для нас в саду корт. На этом корте я и постигала азы теннисной науки.


В середине десятых годов я посещала уже московский клуб спорта «Униом». Клуб находился в Самарском переулке, на территории, принадлежавшей богачам Чоколовым. Помимо «Униона» в Москве тогда было еще несколько клубов, культивирующих лаун-теннис. — Сокольнический клуб спорта, Кружок любителей спорта, Клуб лыжников.

Теннисный мир того времени отличался крайней кастовостью Так. Петроградский кружок спортсменов был оплотом дворцовой знати и титулованного дворянства. Крестовский лаун-теннис клуб — гнездом петроградских биржевых маклеров и банковских дельцов. В Москве наиболее привилегированным считалось Общество любителей лаун-тенниса, имевшее корты на Петровке. Здесь задавали тон известные богачи и денежные тузы Клубы содержались, как правило, на субсидии меценатов, среди которых первую скрипку играли миллионеры Рябушинские, Кузнецовы, Носовы, Шустовы и другие. Хозяевами ряда клубов были и иностранные капиталисты.

Для простых смертных двери лаун-теннисных клубов были закрыты. Рабочий человек мог туда попасть лишь в качестве уборщика, гардеробщика или в лучшем случае тренера.

А снобизм и барское высокомерие? О них можно рассказывать легенды. В спортивной хронике того времени, к примеру, сообщалось, что на открытом чемпионате России по лаун-теннису 1914 года в Петрограде мячи участникам соревнований подавали на серебряных подносах лакеи в ливреях. Сейчас такой сервис может вызвать разве что улыбку.

«Унион», который я посещала, принадлежал к числу сравнительно демократичных клубов. Его костяк составляла небогатая студенческая молодежь, мелкие служащие. Здесь мы обсуждали не только новости лаун-тенниса. но и происходившие в стране события. А тогдашние события вряд ли могли оставить кого-либо безучастным.

Весть о свержении самодержавия Москва отметила многолюдными манифестациями. В одной из них участвовала и я. Манифестанты прошли по Большой Дмитровке и Тверской с революционными песнями и транспарантами, осуждающими самодержавие. А спустя несколько дней в Москве был создан первый Совет рабочих и солдатских депутатов.

Моему поколению довелось жить в эпоху, когда многое делалось впервые. когда понятие «первый» было столь же значительным, как ныне «космос». Первые рабфаки... Первые тракторы... Первые после революции спортивные состязания.

Год 1918. Конец июня В Москве неспокойно. В разгаре военная интервенция. Вспыхивают контрреволюционные мятежи. Кажется, до спорта и дела-то никому нет. И вот в эти суровые дни группа энтузиастов проводит первый чемпионат советской столицы по теннису. Возможно, я ошибаюсь, но мне думается, теннисисты были первыми, кто провел свой чемпионат после революции.


Вопреки ожиданиям, чемпионат оказался весьма представительным на кортах Сокольнического клуба спорта померялись силами около ста теннисистов из одиннадцати клубов. И среди них представители «Маяка» и «Новогиреева» — этих прообразов первых советских спортивных клубов.

В чемпионате выступало немало опытных спортсменок, но победительницей. к удивлению многих стала я. Мои соперницы зная, что я дебютантка таких соревнований, по-видимому, просто меня недооценили, за что и поплатились.

Награды за победу я не получила. Тогда это было не принято. Но звание первой чемпионки советской столицы для меня и поныне самое дорогое, хотя с тех пор минуло почти 70 лет.

Одними из первых теннисисты провели и свой чемпионат Советского Союза Случилось это летом 1924 года. Организовать такое соревнование в то время было, поверьте мне, отнюдь не просто. Для сравнения скажу: футболистам удалось провести подобный чемпионат лишь 12 лет спустя.

Чем же запомнился мне наш первенец? Прежде всего неуемной жаждой борьбы, стремлением участников отдать все для победы. Никакие оправдания и веские доводы в пользу проигравшего в расчет тогда не принимались. Закон для всех был один вышел на корт — борись, сыграй через не могу, а победы добейся.

Какие страсти кипели во время чемпионата на кортах Петровки! Сколько эмоции и переживании! Вспоминается финал мужского одиночного разряда, где встречались ленинградец Евгений Кудрявцев и москвич Георгий Столяров. Накануне финала шансы ленинградца расценивались выше. Еще бы! Кудрявцев — признанный мастер, многолетний лидер нашего тенниса.

Матч получился захватывающим. Соперники сражались почти пять часов. разыграли 61 гейм — рекорд чемпионатов, который, кстати не побит и поныне. Победа же досталась москвичу, чья воля и характер оказались сильнее мастерства соперника. Зато в женских соревнованиях ленинградцам удалось взять реванш. Повинна в этом в первую очередь я, проигравшая финал Мире Суходольской. Расстроилась ли? Конечно. Увы. Мира в тот день играла лучше, и ее победа была заслуженна.

На своем теннисном веку мне пришлось повидать немало, но, пожалуй самые яркие, самые незабываемые впечатления оставила у меня. Всесоюзная спартакиада 1928 года. Оставила не только потому, что команда Москвы и я стали чемпионами хотя горжусь этим и по сей день. Скорее всего, меня поразили грандиозность Спартакиады ее интернациональный дух.

На старты Спартакиады вышли свыше семи тысяч участников, среди них сотни рабочих-спортсменов из Англии, Германии, Франции, Финляндии, Швейцарии и других стран. Такого размаха не знало ни одно соревнование дореволюционной России, в том числе и так называемые Русские олимпиады 1913 и 1914 годов.


Турнир теннисистов разыгрывался в разных местах Москвы. И не удивительно. Ведь за 11 дней предстояло провести почти 600 встреч в командном и личном зачетах.

А какие волнующие встречи подарила Спартакиада! Как сейчас вижу Октябрьский вокзал столицы. Сюда только что прибыла группа рабочих-спортсменов из Германии и Франции. После многолюдного митинга немецкие мотоциклисты, одетые в красные трико, с развернутыми алыми флагами едут впереди колонны автобусов и легковых машин по Мясницкой улице к центру. Гостей приветствуют тысячи москвичей, толпящихся на тротуарах. Кругом улыбки, смех, дружеские приветствия. И вот уже над улицей гремит «Интернационал». Поют на разных языках. Поют вдохновенно, страстно, движимые одним чувством — чувством пролетарской солидарности. Разве такое забывается?

Диплом и значок победителя Спартакиады я получала в Большом театре Вручал их секретарь ЦИК Союза ССР Енукидзе. А затем, преисполненная радости, я смотрела со всеми балет «Красный мак».

Моя юность прошла до революции. молодость — на заре Великого Октября, зрелые годы — при социализме. Мне есть что вспомнить, есть с чем сравнивать. В этих заметках я не ставила цель рассказать о своей жизни в подробностях, так сказать, в хронологическом порядке. Здесь мне хотелось просто поделиться пережитым, выделить наиболее важные, на мой взгляд, события, очевидцем которых мне посчастливилось быть, вспомнить самое сокровенное.

Судьба подарила мне радость встреч с людьми самыми разными Однако больше всех запомнились встречи с Горьким. У Алексея Максимовича был редкий дар располагать к себе людей, создавать в отношениях с ними обстановку сердечной доброжелательности и доверия. Прошло много лет, но в душе моей до сих пор звучат горьковские слова: «...нужно, чтобы каждый момент бытия имел свою высокую цель».

Пока нет комментариев, смелее!